Духовная наука указывает нам на то, что процессы между смертью и новым рождением связаны с положением дел в космосе. Душа, как оказывается, подлежит чрезвычайно важной противоположности: мы можем вызывать изменения в себе на протяжении материального существования, но не между смертью и новым рождением. Например, с рождения до смерти у нас создавалось определённое отношение к человеку, мы переживаем что-то общее с другом; теперь, после его смерти, мы узнали про него что-то такое, чего не переживали совместно с ним здесь, на Земле. И как же мы теперь выстроим отношения после смерти? Как можем мы – будь то с симпатией или антипатией – сформировать свои к нему чувства? Когда мы сами уже прошли через врата смерти, и за нами следует кто-то, с кем у нас имелись определённые отношения в телесной жизни, это так и должно в неизменном виде оставаться длительное время после смерти, потому что после смерти мы уже не можем прибавлять к уже существовавшей старинной связи что-то новое. Вступив в духовный мир, мы оказываемся во власти собственной кармы. Момент преображения этой кармы наступает лишь в новой жизни; она может быть уравновешена лишь в новой инкарнации. Мёртвый – в плане физическом – человек не может воздействовать на другого мертвеца в плане изменения его жизни. Однако живущий располагает возможностью оказать воздействие на усопшего.

Возьмём, например, такой случай: два любящих друг друга человека по-разному относятся к духовной науке, один её любит, другой – ненавидит. Меж двух душ налицо дух противоречия. Если человек в состоянии говорить о свободе своей воли, так это потому, что «Я»-сознание проходит в человеческой душе куда более глубокими путями, нежели астральное сознание, так что в глубине души человек зачастую тянется к тому, что сознательно ненавидит. Как могли бы мы оказать помощь покойному? Для этого нам следует быть связанным с ним духовными узами. Например, можно ему помочь негромким чтением, можно, соединившись с ним сердечными узами, прослеживать в уме определённую последовательность мыслей, слать вслед ему в высшие миры представления, имагинации. Такие дружеские услуги неизменно оказывают благостное действие. Чтение рекомендуется и тогда, когда в земной жизни человек был излишне безразличен, чересчур инертен. Мы действительно в состоянии облегчить ему мучения, пусть даже у нас нет никаких доказательств того, что он мечтал об этом при жизни. Нередко мы оказываемся в состоянии испытать лично, что несмотря на колоссальную пропасть, зияющую между жизнью с рождения и до смерти и жизнью от смерти и до нового рождения, с материального плана в духовные миры посылается немало благодати.

Многие живущие почувствуют, что находятся в тесной связи с мертвецами и в то же время приходят к осознанию того, что они также оказывают помощь мертвецам. Первые души, с которыми мы вступаем в контакт после смерти – это те, с кем завязали близкие отношения уже на Земле, там не может оказаться тех, кого мы здесь не знали. Земная жизнь находит своё непосредственное продолжение после смерти. Душа пребывает в тех предметах, которые она воспринимает, она внутри них, она их наполняет.

В период камалоки эфирная форма человека всё больше и больше растёт, так что внешняя её граница описывается орбитой Луны. Все люди наполняют одно и то же пространство, ограниченное орбитой Луны; в период камалоки они не служат помехой друг другу. Вслед за этим мы делаемся обитателями Меркурия, подобно тому, как прежде были обитателями Луны, затем обитателями Венеры и Солнца. Здесь приходится иметь дело с возросшей духовностью, астральность лунной сферы преодолена. Те, кто охвачен нравственным сочувствием, живут иначе, нежели эгоисты, и раскрываются человечеству. В первую очередь мы можем завязать связи с теми, вместе с кем были уже в земной жизни. Характер таких связей будет зависеть от того, какие утешения и какие мучения мы причинили друг другу взаимно. Не слишком нравственный человек будет духовным отшельником, и напротив того, человек нравственный будет в эпоху Меркурия весьма компанейским обитателем Меркурия.

В следующий период, в состоянии Венеры, мы распространяемся столь широко, что наполняем пространство вплоть до внешней границы сферы Венеры. Тот, кто не был религиозен, кто не впитывал в себя вечное, божественное, тот, кто не мог завязать духовно-душевных связей с другими душами в эпоху Меркурия, сделается отшельником также и в эпоху Венеры, между тем как мы будем компанейскими существами также и там, если пребывали вместе с существами одинакового с нами образа мыслей, ощутили взаимную религиозную теплоту. Атеисты будут в эпоху Венеры отшельниками, монистам придётся существовать в заточении собственной души, так что один не сможет проникнуть к другому. Быть отшельником значит иметь притуплённое сознание, которое не постигает другого, быть компанейским существом означает обладать бодрым сознанием, проникающим в другого. Разумеется, человек все время восходит в звёздные миры, однако чем в большем помутнении проживает он данную область, тем стремительнее он проносится по времени и в силу этого скорее приходит к реинкарнации, например, те, кто в предыдущей жизни жили как преступники или слабоумные. Напротив того, чем более ясным было сознание в звёздном мире, тем медленнее возвращается душа к воплощению. Необходимо сделаться совершенно сознательным снаружи, в космосе, чтобы быть в состоянии сформировать свой будущий материальный мозг. Следующее состояние – это обитатель Солнца. Оно наступает приблизительно через столетие после смерти человека. В солнечную эпоху перед нами открывается возможность вступить в известные отношения со всеми людьми. Если человек раскрылся навстречу импульсу Христа, его душа открыта для всех. С тех пор, как имела место мистерия Голгофы, мы можем связаться с импульсом Христа, этой величайшей духовной энергией. Тот же, кто не воспринял импульс Христа, останется отшельником также и в эпоху Солнца.

Нам следует обратить внимание еще на другое. Если человек является ясновидцу в лунный период, тот видит, что в громадном эфирном теле обнаруживается ядро, являющееся в ауре, подобной облаку. Оно представляется в равной степени тёмным во всех направлениях и остаётся таким также и в эпоху Меркурия. В эпоху Венеры с одной стороны облака обнаруживается просветление, и если мы, в качестве ясновидцев, станем рассматривать человека тогда, то обнаружится, что начиная с этого момента, если он был нравственным, религиозным человеком, то он способен вступать в связи с существами высших иерархий. Если человек был хорошим человеком, он живёт в венерианскую эпоху в духовном контакте с высшими существами, если же он не был хорошим, то не в состоянии их познать, и он обречён на муки, на боль отшельничества.

Перед мистерией Голгофы, в первую культурную эпоху послеатлантического периода, Солнце было таким, что прямо на нём можно было заметить трон Христа. Те, что вели добродетельную жизнь, встречались с существом Христос на солнечном плане. Во времена Заратустры Христос уже находился на пути к Земле, и обнаружить его на Солнце человеку было невозможно. Начиная с мистерии Голгофы Христос соединился с Землёй. Если люди не усвоили импульс Христа на Земле, они не могут его отыскать в промежуток от смерти и до нового рождения. Если человек сделался затем обитателем Солнца и неразрывно связался с импульсом Христа, он оказывается перед целым скоплением фактов, обозначаемых нами как хроника Акаши Солнца. Если человек не обрёл Христа на Земле, он не сможет читать хронику Акаши также и на Солнце. Мы сможем научиться читать это сочинение, если на Земле горячо восприняли мистерию Голгофы, и тогда мы на Солнце научимся читать, что исполнял Христос миллионами лет на Солнце. По нашему нынешнему состоянию мы достаточно окрепли, чтобы нам было по силам сделаться обитателями Солнца. Позднее мы попадаем на Марс, далее на Юпитер и Сатурн, после в мир неподвижных звёзд. При возвращении обратно сюда наше эфирное тело становится всё меньше и меньше, пока мы не сделаемся такими маленькими, что вновь способны воплотиться в новом человеческом зародыше.

Вплоть до эпохи Солнца мы нуждаемся в водительстве Христа. С этого же момента мы нуждаемся в вожде, который должен повести нас от Солнца дальше в космос. Теперь к нам приступает Люцифер. Если мы соблазнимся и поддадимся ему на материальном плане, это скверно, однако если мы выработали надлежащее понимание импульса Христа на Земле, мы будем достаточно сильны на Солнце, чтобы без всякой опасности следовать также и за Люцифером. С этого момента он берёт на себя попечение о дальнейшем продвижении души, подобно тому, как Христос пёкся о нашем восхождении до тех пор, по сю сторону Солнца. Если мы обрели импульс Христа на Земле, Христос оказывается хранителем души на пути к Солнцу. Вне солнечной сферы Люцифер является вождём в общекосмическом мироздании; в её же пределах он – искуситель.

Если к наступлению солнечной эпохи мы вооружены импульсом Христа, Христос и Люцифер ведут нас как братья. Но каким же несхожим образом следует воспринимать схожие слова Христа и Люцифера! Как чудесное напутственное слово – обращение Христа: «В вас живёт божественная искра, вы боги»*. И великое искушение Люцифера: «Вы будете как Бог». Вот два схожих высказывания, но какая чудовищная меж ними противоположность! Всё зависит от того, по какую сторону стоит здесь человек: на стороне Христа или на стороне Люцифера.

Духовная наука наделяет нас исполненным значения пониманием мира. В материальном теле мы должны изведать нечто вроде познания. Посредством духовной науки мы должны на Земле усвоить понимание Христа и Люцифера, в противном случае мы не попадём в космос в сознательном состоянии.

Теперь на Земле наступает время, когда люди должны сознательно давать себе отчёт в том, будет ли их душам после смерти нашёптывать слова Христос или же Люцифер. В жизни с рождения и до смерти мы должны научиться надлежащим образом понимать Христа, чтобы не быть вынужденными блуждать по космосу в спящем виде начиная с солнечной эпохи и далее.

Также и в том, что касается мелочей жизни, духовная наука должна для нас сыграть определённую роль. Всё в большей и большей степени будет выясняться, какие жизненные силы были приобретены со смерти и до нового рождения. Будут рождаться люди с иссохшими телами, потому что вследствие отвержения ими духовной науки они не подготовились к тому, чтобы черпать энергию из космоса. Люди должны обрести понимание духовной науки уже хотя бы ради развития Земли! Знать: прежде этой жизни ты пребывал в духовном мире – да уже одно это должно сделать людей счастливыми, если только они раскрылись навстречу духовной науке. «Звёздное небо надо мной, нравственный закон во мне»**, – лишь это и раздвигает границы мира. Человек говорит себе: то, что представляет собой моя внутренняя жизнь, было мной усвоено в мире звёзд; то, что было мной пережито в космосе, просвечивает теперь из моей души. В твоей душе живут скверные порывы, потому что в период звёздной жизни ты не пытался воспринять звёздные энергии и духовные энергии Христа. Нам следует научиться сродняться с макрокосмосом. Ныне человек может лишь догадываться и чувствовать, что именно происходит со смерти и до нового рождения.

Он ощущает: в земном существовании ты живёшь в своей душе и хранишь в своём духе энергии звёздного тела. Если человек надлежащим образом медитативно переживёт это высказывание как представление, оно сделается для него энергией, имеющей колоссальное значение.

ПРИМЕЧАНИЯ

* В вас живёт божественная искра, вы боги: Иоанн 10, 34. Вы будете как Бог: Бытие 3, 5.

** «Звёздное небо надо мной…»: Иммануил Кант «Критика практического разума», 2-я часть, Методическое учение чистого практического разума. Заключение. В издании Reclam Leipzig o. J., S. 221.