В ходе самоанализа человеку уже в скором времени открывается, что помимо того «Я», которое охватывается им в его мыслях, чувствах и осознанных волевых импульсах, он носит в себе ещё и второе, более мощное «Я». Он замечает, что подчиняется этому второму «Я» как высшей силе. Правда, на первых порах человек воспринимает это второе «Я» как некую более низшую сущность в сравнении с той, что обнимает его вполне осознанная душевная сущность с её отчётливыми, устремляющимися ко всему благому и истинному склонностями. И он будет всячески стремиться к тому, чтобы эту низшую сущность преодолеть.

Однако при более внимательном самоуглублении можно узнать про второе «Я» ещё и кое-что сверх этого. Если по ходу жизни раз за разом устраивать своего рода ретроспективу всего того, что довелось пережить или совершить, можно сделать своеобразное открытие. Причём с возрастом опыт этот оказывается всё более значительным. Когда задаёшься вопросом: «Что ты делал или что говорил в тот или иной момент своей жизни?», то выясняется, что совершил ты великое множество вещей, которые понял, в сущности говоря, лишь в более зрелом возрасте. И здесь ты семью или восемью годами прежде, а то, может быть, и за двадцать лет до настоящего момента совершил такие поступки, относительно которых совершенно определённо знаешь: «Лишь теперь, после долгого времени, твоего рассудка, собственно говоря, достало на то, что ты в состоянии понять вещи, которые совершил или же произнёс тогда». Многие люди таких открытий не совершают, поскольку не задаются такой целью. Однако в высшей степени полезно, если человек раз за разом предпринимает такие экскурсы в собственную душу. Ибо от такого момента, когда замечаешь: «В прошлые годы ты в самом деле совершал поступки, которые начинаешь понимать лишь теперь; тогда твой разум был недостаточно зрел, чтобы понять те вещи, которые ты совершил или же высказал», – от такого момента, в который ты делаешь открытие такого рода, в душе возникает ощущение примерно такого характера: ты чувствуешь себя словно бы оберегаемым благой силой, царящей в глубинах твоего существа; ты начинаешь обретать всё больше доверия к тому факту, что, по сути, в высшем смысле слова, в мире ты всё-таки не одинок, и всё, что ты понимаешь, что в состоянии осознать, вообще говоря, есть лишь малая частица того, что ты реализуешь в мире.

И если человек будет совершать такое наблюдение раз за разом, он сможет поднять то, что, в сущности говоря, весьма легко усмотреть в теории, сможет это поднять до полноценной жизненной практики. Совсем нетрудно теоретически понять, что человек ушёл бы в жизни очень недалеко, когда бы всё, что ему следует осуществить, ему бы приходилось делать в полном сознании рассудка, с прозирающим все детали интеллектом. Чтобы уяснить это в теории, достаточно следующего рассуждения. На каком этапе жизни человек, собственно говоря, совершает над собой наиважнейшие для своего существования поступки? Когда он всего мудрее поступает по отношению к самому же себе? А поступает он так приблизительно со своего рождения и до момента, начиная с которого он способен себя помнить, когда в позднейшей своей жизни начинает оглядываться на протекшие годы своего земного существования. Когда, оглядываясь назад, человек вспоминает, что делал он три, четыре, пять лет тому назад – и ещё прежде, он достигает определённой точки в своём детстве; припомнить что-либо дальше он неспособен. О том, что залегает прежде, ему могут рассказать родители или же другие люди; однако собственной памяти достаёт лишь до определённого момента. Это и есть то мгновение, в которое человек выучился ощущать себя как «Я». У людей, чья память не выходит за пределы нормы, такой момент в жизни должен наличествовать обязательно. Однако прежде этого момента душа человека совершала с ним самые изощрённые, самые премудрые вещи, и впоследствии, уже обретя сознание, человек не в состоянии совершать над самим собой такие величественные и грандиозные поступки, какие он исполнял в самые первые детские годы, отталкиваясь от собственных неосознанных душевных глубин. Известно ведь, что через своё рождение человек приносит в материальный мир то, что было им обретено в качестве плодов предыдущих земных жизней. Так, например, когда человек появляется на свет, его материальный мозг представляет собой весьма несовершенное орудие. И вот человеческой душе ещё только предстоит уснастить это орудие более утончёнными структурами, производя из него опосредующее звено для всего того, на что способна душа. И действительно, человеческая душа, прежде чем она достигнет полного самоосознания, трудится над мозгом в том направлении, чтобы он мог сделаться таким орудием, какое может быть использовано для выражения всех способностей, задатков, свойств и т. д., что присущи душе в качестве результатов её предшествующих земных жизней. И работа эта над собственным телом производится исходя из таких руководящих принципов, которым присуща несравненно большая мудрость, нежели та, на которую, в отношении производимых над собой действий, человек способен впоследствии, на основании полного самосознания. И ещё: на протяжении этого времени должно произойти не только то, что человек скульптурно вылепит и переработает свой мозг, но ему необходимо выучиться трём самым важным для его земного существования вещам.

Во-первых, он учится ориентировать своё телесное начало в пространстве. Собственно говоря, теперешний человек не в состоянии даже и уразуметь, что этим подразумевается. Это связано с одним из важнейших различий между человеком и животным. Животное изначально предопределено для того, чтобы определённым образом устраивать состояние своего пространственного равновесия; одному животному предопределено быть лазящим, другому – плавающим и т. д. Животное изначально организовано так, что верно устраивается в пространстве; и это так вплоть до самих человекоподобных млекопитающих. Задумайся зоологи над этим фактом, они бы не стали так подчёркивать, что, к примеру, у человека и животного столько-то аналогичных костей и мускулов; ибо это имеет куда меньшее значение, нежели то, что человек не обретает изначально надлежащих и полных задатков для своего положения в пространстве. Ему ещё предстоит сформировать такую способность из всего своего существа, как цельности. Величайшего значения исполнено то, что человек должен трудиться над собой, дабы из существа, которое ходить не в состоянии, выработать такое, что способно к прямохождению. Человек сам создаёт своё вертикальное положение, своё состояние пространственного равновесия. Он сам вырабатывает собственное отношение к силе тяготения. Само собой разумеется, оспорить это покажется элементарным тому, кто исходит из той точки зрения, что не расположена вникнуть в суть дела, и он постарается сделать это с помощью вроде бы вполне основательных доводов. Могут сказать, что человек точно так же заранее предназначен для прямохождения, как, например, мартышка – для лазания. Однако, исследовав вопрос с большим тщанием, мы обнаруживаем, что у животного ориентация в пространстве определяется особенностями его телесной конституции. У человека же в определённое соотношение с пространством вступает душа, и она же оказывает определяющее воздействие на конституцию.

Второе, чему человек выучивает себя сам, причём исходя из своей собственной сущности, которая в неизменном виде переходит из одной инкарнации в другую, это язык. Через него человек вступает со своими ближними в отношение, делающее его носителем той духовной жизни, которая пронизывает материальный мир – в первую очередь посредством как раз самого человека. Нередко подчёркивают, и весьма резонно, что не выучится языку человек, изолированный от прочих людей, будучи перенесён на необитаемый остров, прежде, чем он оказался в состоянии говорить. То, что мы усваиваем в качестве наследуемого, что в нас укоренено с видами на будущее, так что на это распространяются принципы наследственности – никак не связано с тем, что человек ведёт совместную со своими собратьями по человечеству жизнь. Так, к примеру, в силу принципов наследственности он изначально предрасположен к тому, чтобы на седьмом году у него сменились зубы. И здесь уж будь он хоть на необитаемом острове, – если только у него будет возможность вырасти, зубы у него сменятся. Однако говорить он выучится лишь в том случае, если толчок получит его душевная сущность, как таковая, в качестве чего-то такого, что передаётся от жизни – к жизни. Человек должен сформировать в себе зародыш для развития собственной гортани в то время, когда он ещё не располагает «Я»-сознанием. Зародыш к развитию собственной гортани должен быть им заложен прежде времени, вплоть до которого он способен себя вспомнить, так чтобы гортань могла сделаться организмом речи.

Наконец, существует ещё и третий момент, насчёт которого не столь широко известно, что человек выучивается этому самостоятельно – благодаря тому, что он проносит внутри себя из воплощения в воплощение. Это жизнь в пределах самого мира идей. Проработка мозга предпринимается на том основании, что мозг является органом мышления. На заре жизни орган этот всё ещё пластичен потому, что человеку только ещё предстоит сформировать его таким, каким должен быть инструмент его мышления в смысле того существа, что переходит из жизни в жизнь. Стать таким, каков мозг непосредственно после рождения, было ему предопределено в меру энергий, унаследованных от родителей, прародителей и так далее.

Мы видим, что в самые первые годы жизни человек осуществляет исполненные значимости вещи. Он трудится над собой – в смысле высшей мудрости. И в самом деле, когда бы это зависело от его разумения, он не был бы в состоянии осуществить то, что необходимо ему выполнить в первый период жизни без этого самого разумения. Почему же всё это реализуется на основе тех душевных глубин, что находятся за пределами сознания? Происходит это потому, что в первые годы жизни человек своею душой, всем существом куда теснее примыкает к духовным мирам высших иерархий, нежели это имеет место впоследствии. Ясновидящий, до конца прошедший путём духовного развития, так что он в состоянии прослеживать реальные духовные процессы, обнаруживает, что в то мгновение, когда человек достигает «Я»-сознания настолько, что впоследствии может довести припоминание до этого момента, происходит нечто исполненное колоссальной значимости. Между тем как то, что мы именуем «детской аурой», в первые годы жизни окутывает и обволакивает ребёнка как некая чудесная, человечески-сверхчеловеческая энергия, обволакивает его так, что эта детская аура, а собственно говоря, высшая часть человека, повсюду имеет продолжение в духовном мире, в тот момент времени, вплоть до которого человек в состоянии себя вспомнить, эта аура в большей степени проникает внутрь человека. Человек в состоянии вспоминать себя вплоть до этого момента как связное «Я», поскольку то, что было ранее подсоединено к высшим мирам, вступает тогда в его «Я». Начиная отсюда сознание повсюду вступает в связь с внешним миром. В детском возрасте этого ещё не происходит. Всё для человека имело тогда такой вид, словно все предметы окружали его как бы в мире сновидения. Человек трудится над собой, основываясь на мудрости, которая пребывает не в нём. И мудрость эта могущественней и всеохватней, чем вся позднейшая сознательная мудрость. Эта высшая мудрость меркнет для человеческой души, получающей в обмен на это сознание. Из духовного мира она глубоко воздействует на телесность, так что благодаря ей человек в состоянии на основе духа сформировать свой мозг. Ничуть не неправы те, кто утверждают, что величайший мудрец может поучиться у ребёнка. Ибо то, что трудится над ребёнком – есть мудрость, которая впоследствии не вступает в сознание и через которую у человека имеется словно бы «телефонная связь» с теми духовными существами, в чьём мире он пребывает в промежуток между смертью и новым рождением. Что-то из этого мира всё ещё продолжает перетекать в детскую ауру, и человек, как единичное существо, пребывает здесь непосредственно в полном подчинении и под руководством всего духовного мира, к которому он принадлежит. Духовные энергии из этого мира всё ещё перетекают в ребёнка. Они перестают втекать в него в тот момент, вплоть до которого простирается нормальная ретроспектива. Эти-то энергии и наделяют человека способностью вступать в определённое отношение с силой тяжести. Они также формируют его гортань и они же так преобразуют его мозг, что он становится живым орудием для выражения мыслей, восприятий и волевых движений.

Так вот, то, что в наивысшей степени присутствует в детстве, то есть что человек трудится на основании своей самости – это всё ещё находится в непосредственной связи с высшими мирами; в определённой степени связь эта сохраняется и в последующей жизни, несмотря на то, что условия в указанном смысле здесь меняются. Если на каком-то более позднем жизненном этапе у тебя возникает чувство: сколько-то лет назад ты совершил или же сказал нечто такое, что начинаешь понимать только теперь, это-то как раз и значит, что прежде ты позволял высшей мудрости собой руководить. И лишь по прошествии лет ты проникаешь в основания, по которым действовал. На основании всего этого можно прочувствовать, что непосредственно после рождения ты ещё не полностью освободился от мира, в котором пребывал прежде вступления в материальное существование, как и то, что всецело от него избавиться, по сути, невозможно. То, чем ты располагаешь в качестве причастности высшей духовности, вступает в материальную жизнь и за тобой следует. Зачастую всё обстоит так, что ты ощущаешь: то, что в тебе заложено – это не только высшая самость, которую следует постепенно, шаг за шагом формировать, но это есть нечто уже присутствующее здесь как данность и нередко побуждающее тебя превосходить себя самого.

Всё, что человек в состоянии сотворить в смысле идеалов, в смысле художественного творчества, но также и всё то, что он способен из себя извлечь в качестве естественных целительных энергий в собственном теле, благодаря которым поддерживается постоянный баланс с негативными для жизни воздействиями, – всё это происходит не от обыденного рассудка, но от более глубинных энергий, трудящихся на первых годах над нашей ориентацией в пространстве, над формированием гортани и над мозгом. Ибо всё те же энергии присутствуют в человеке и впоследствии. Когда при жизненно-важных нарушениях нередко приходится слышать, что внешние силы не в состоянии нам помочь и это наш организм должен развернуть заложенные в нём целительные энергии, здесь также наверняка подразумевается наличное в человеке исполненное мудрости воздействие. А ещё из того же самого источника происходят и те высшие силы, благодаря которым мы достигаем постижения духовного мира, то есть приходим к подлинному ясновидению.

Так и подмывает спросить: почему означенные высшие энергии оказывают воздействие на человека лишь в ранние детские годы?

Половина ответа на этот вопрос даётся нам без труда, ибо состоит он в следующем. Когда бы те высшие силы продолжали сохранять то же самое своё действие, человек вечно бы оставался ребёнком; он бы не достиг «Я»-сознания в полном объёме. То, что прежде воздействовало на него снаружи, должно быть помещено в его собственную сущность. Имеется, однако, более глубинное основание, способное внести в тайны человеческой жизни большую ясность, нежели то, что было сказано только что, и заключается оно в следующем. Посредством духовной науки можно узнать, что человеческое тело, такое, каким оно пребывает на теперешнем этапе земного развития, необходимо рассматривать как ставшее, переформировавшееся в нынешнее свое состояние из иных, предшествующих. Тому, кто хорошо ориентируется в духовной науке, известно, что эволюция эта протекала таким образом, что на целостную сущность человека воздействовали разные энергии: определённые энергии – на физическое тело, другие – на эфирное, еще одни – на астральное. Своей современной формы человеческая сущность достигла благодаря тому, что на неё влияли те существа, что мы именуем люциферическими и ариманическими. Под воздействием этих энергий человеческое существо, в определённом смысле, сделалось хуже, нежели могло бы стать, влияй на него лишь те энергии, что исходят от духовных Мировых Кормчих, желавших, чтобы человек развивался далее по прямой. Ведь в самом деле, причину страданий, недугов и самой смерти следует усматривать в том, что помимо существ, развивающих человека по прямой линии, продвигающей его вперёд, имеет место также и засилье люциферических и ариманических существ, которые постоянно вмешиваются в поступательный прогресс. То, что человек привносит с собой в существование через рождение, намного ценнее всего, что он в состоянии из этого сотворить в последующей жизни.

В раннем детстве люциферические и ариманические энергии оказывают на человеческое существо лишь незначительное влияние; по сути, они проявляются лишь в том, что человек реализует из себя самого по ходу сознательной жизни. Когда бы та часть его сущности, что превосходит другую, продолжала в нём действовать в полную силу, он не смог бы ей соответствовать, поскольку всё его существо, как целое, оказывается ослабленным противодействующими люциферическими и ариманическими энергиями. Человеческая конституция в материальном мире такова, что человек в состоянии переносить непосредственное воздействие сил духовного мира, которые влияют на него в первые годы жизни, лишь пока он сам, так сказать, по-детски податлив и пластичен. Он живо бы сломался, когда бы те силы, что лежат в основе пространственной ориентации, формирования гортани и мозга, продолжали бы своё непосредственное действие также и в позднейшем возрасте. Эти энергии столь грандиозны, что продолжай они своё действие и позже, наш организм неизбежно бы захирел от святости этих энергий. Человеку следует обращаться к ним лишь ради достижения сознательной связи со сверхчувственным миром.

Отсюда для нас, однако, проистекает мысль, которая имеет большое значение, если её правильно понимать. В Новом Завете она выражается в следующих словах: «Если не сделаетесь как дети, не сможете попасть в Царствие Небесное!»*** Ведь если всё вышесказанное воспринять надлежащим образом, то что предстаёт в качестве высшего идеала для человека? Пожалуй, вот что: всё больше и больше приближаться к тому, что можно было бы назвать сознательным отношением к энергиям, которые бессознательно действуют в человеке в ранние детские годы. Вот только следует принимать в расчет, что под колоссальным напором этих энергий человек просто сломается, если они прямо так, без всяких ограничений будут оказывать влияние уже в его сознательной жизни. Поэтому для получения тех способностей, которые приводят к восприятию сверхчувственных миров, необходима тщательная подготовка. И цель этой подготовки – наделить человека возможностью выносить то, что он вовсе не в состоянии выносить в обычной жизни

*

Последовательное прохождение идущих друг за другом воплощений имеет значение для общего развития человеческого существа. В прошлом оно оставило позади следовавшие одна за другой жизни; оно шествует далее вперёд, и параллельно с этим вперёд в своём развитии продвигается также и Земля. Однажды настанет такой момент, что Земля достигнет конца своего жизненного пути; и тогда планета Земля, как материальная сущность, должна будет отпасть от совокупности человеческих душ, подобно тому, как и человеческое тело, со смертью, отпадает от духа, когда человеческая душа, чтобы жить дальше, вступает в духовный мир, подобающий ей в промежуток между смертью и новым рождением. С учётом этого высшим идеалом должно представиться то, чтобы со смертью Земли человек продвинулся настолько далеко, что ему удастся потребить и усвоить все те плоды, которые он вообще в состоянии извлечь из земной жизни.

Так вот, те энергии, благодаря которым человек оказывается несостоятельным по отношению к тем прочим, воздействующим на него в детстве, они исходят из организма Земли. Так что стоит той отпасть от человеческого существа – и человеку, если ему надо достичь поставленной цели, придётся продвинуться вперёд настолько, что он и на самом деле окажется в состоянии со всем своим существом отдаться тем энергиям, что в настоящий момент проявляют себя лишь в детстве. Так что смысл развития через последовательное прохождение земных жизней в том-то как раз и состоит, чтобы постепенно сделать всего человека, а значит, также и сознательную его часть, выражением тех энергий, что – безотчётно для него самого – безраздельно в нём господствуют в раннем детстве под воздействием на него духовного мира. Мысль, овладевающая вашей душой в результате таких вот размышлений, должна наполнять вас смирением, но также и верным сознанием человеческого достоинства. А мысль эта вот какая: человек не одинок; в нём обитает нечто такое, что в каждое мгновение способно представить доказательство: человек в состоянии возвыситься над собой, подняться до того, что превосходит его уже в настоящий момент и будет ещё больше расти от жизни к жизни. Мысль эта может принимать всё более и более определённую форму; и тогда мы почерпаем в ней что-то в высшей степени успокаивающее и возвышающее; но ещё она пронизывает душу и соответствующими смирением и скромностью. И чем же – в этом смысле – обладает внутри себя человек? Поистине, обладает он высшим, божественным человеком, живую пронизанность которым он в состоянии ощущать, говоря самому себе: это есть мой внутренний вожатай.

Под таким углом зрения душа, пожалуй что, запросто может обогатиться той мыслью, что со всем, на что ты способен, тебе необходимо отыскивать согласованность с тем в человеческом существе, что превосходит мудростью сознательный рассудок. И непосредственно с сознательной «самости» взгляд наш будет переводиться на «самость» расширенную, в соображении которой возможно очищение и избавление от всего, что связано с ложной гордостью, что связано с надменностью в человеческом существе. Это ощущение находит продолжение уже в другом, раскрывающем правильное понимание того, насколько несовершенен человек в своём нынешнем состоянии; а это ощущение позволяет распознать, каким совершенным он может сделаться, если властвующая над ним более всеохватная духовность сможет установить с его сознанием ту же непосредственность отношений, что она имела с бессознательной душевной жизнью в первые детские годы.

И если в жизни ретроспективное припоминание зачастую принимает такую форму, что оно не в состоянии обратиться вспять далее четвёртого года малыша, то мы имеем право сказать, что влияние – в вышеуказанном смысле – высшей духовной области обозначается на протяжении первых трёх лет жизни. В конце данного промежутка времени человек оказывается способен связать впечатления от окружающего мира с представлением собственного «Я». Так что верно, в самом деле, что это внутренне связное и стройное представление «Я» может быть прослежено вспять лишь настолько, насколько хватает ретроспективной памяти. И всё же необходимо признать, что ретроспективная память, в общем и целом, достигает вплоть до начала четвёртого года жизни; но вот только на момент начала отчётливого «Я»-сознания она ещё столь слабая, что остаётся незамеченной. По этой причине может считаться установленным, что те высшие энергии, определяющие бытие человека в первые детские годы, могут быть активны на протяжении трёх лет. Так что в современную усреднённую земную конституцию человек встроен так, что способен воспринимать эти энергии на протяжении всего только трёх лет.

Представим, вот перед нами человек. Допустим, неким общемировым силам удалось добиться того, что обычное «Я» оказалось из него удалено (то есть предположим, что достижим такой вариант, чтобы это обыкновенное «Я», прошедшее с человеком через воплощения, оказалось изъятым из материального, эфирного и астрального тел), после чего в три этих тела удалось поместить такое «Я», которое действует в согласии с духовными мирами, – что с неизбежностью должно будет произойти с таким человеком? По прошествии трёх лет его тело должно будет уничтожиться! Мировая карма должна каким-то образом обеспечить, чтобы духовное существо, связанное с высшими мирами, могло пребывать в этом теле не долее трёх лет†. Лишь в конце всех земных жизней человек будет располагать тем, что позволит ему жить с этим духовным существом долее трёх лет. Но тогда уже и человеку придётся сказать себе: «Не я, но это высшее существо во мне, что было здесь всегда – это оно работает теперь во мне». А прежде того он этого сказать не может, но в лучшем случае говорит лишь: он это высшее в себе ощущает, но при этом его настоящее, подлинное общечеловеческое «Я» всё ещё не позволяет ему дать этому высшему началу зажить в нём полнокровной жизнью.

† При переходе от детства к следующим этапам жизнеспособность человеческого организма сохраняется, поскольку в этом возрасте он в состоянии меняться. В более зрелом возрасте он больше неспособен меняться; и потому сосуществовать с этим «Я» он далее не может. (Прим. Р. Штейнера)

Если же на каком-то промежуточном этапе земного бытия в мир пришёл бы такой человеческий организм, которого некие общемировые силы освободили бы от его собственного «Я» в более позднем возрасте, а взамен он воспринял бы в себя такое «Я», которое вообще-то действует в человеке лишь в первые три года жизни, и «Я» это находилось бы в связи с духовными мирами, где человек находится между смертью и новым рождением, то как долго мог бы такой человек оставаться в земном теле? Приблизительно три года, ибо тогда из-за мировой кармы должно было бы наступить нечто такое, что разрушило бы соответствующую человеческую конституцию.

Однако то, что мы здесь предполагаем, имело место в истории. Тот человеческий организм, что стоял у Иордана при Иоанновом крещении, когда «Я» Иисуса из Назарета покинуло три тела, после крещения укрыло в себе, при полном сознании всех деталей происходящего, ту высшую человеческую самость, которая вообще-то, при том, что сам человек не имеет об этом понятия, с общемировой мудростью действует в ребёнке. Однако тем самым была уже задана неизбежность того, что эта непосредственно связанная с высшим духовным миром самость могла обитать в соответствующем организме человечества лишь три года. Итак, дела должны были обстоять таким образом, что по истечении трёх лет земная жизнь существа должна была пресечься.

Внешние события, наступившие в жизни Христа Иисуса, непременно следует понимать так, что они обусловлены взаимно согласованными внутренними причинами. Они предстают в качестве внешнего выражения этих причин.

Тем самым задана более глубинная связь между тем, что является вождём в человеке, тем нашим руководителем, который, как бы посреди сумерек, проливает свет в наше детство и как лучшая наша часть неизменно действует под поверхностью нашего сознания, с одной стороны, и тем существом, что явило себя однажды за всю эволюцию человечества, так что на протяжении трёх лет оно могло находиться в человеческой оболочке.

Что проявляется у этого «высшего» Я, связанного с духовными иерархиями и вступившего во время внутри человеческого тела Иисуса из Назарета, так что это его вступление было символически изображено под знаком нисходящего духа в образе голубя – через слова: «Это мой возлюбленный сын, ныне я его породил!»**** (ибо так первоначально звучали эти слова)? Вызвав в своём воображении этот образ, мы оказываемся перед лицом высшего человеческого идеала. Ибо он означает не что иное, как то, что история Иисуса из Назарета повествует: во всяком человеке можно распознать Христа! И даже не будь у нас никаких Евангелий и никакой традиции, которые бы свидетельствовали о том, что Христос некогда жил, через познание человеческой природы мы всё равно узнали бы о том, что в человеке живёт Христос.

Познать те энергии, что действуют в человеке в детском возрасте – всё равно что познать Христа в человеке. В связи с этим возникает вопрос: ведёт ли это познание также и к признанию того факта, что этот самый Христос действительно обитал на Земле в человеческом теле? На этот вопрос можно ответить утвердительно даже и без привлечения каких-либо свидетельств. Ибо действительно ясновидческое самопознание приводит, применительно к современному человеку, к усмотрению того, что внутри человеческой души можно отыскать энергии, исходящие от этого Христа. В первые три года жизни эти энергии оказывают действие без какого-либо приложения сил со стороны самого человека. В позднейшей жизни они могут воздействовать, если человек отыскивает в себе Христа посредством внутреннего погружения. То, как человек отыскивает в себе Христа теперь, он способен был делать не всегда. Бывали эпохи, когда никакое внутреннее погружение не могло привести ко Христу. О том, что это так, опять-таки говорит ясновидческое познание. В промежуточную эпоху между тем миновавшим временем, когда человек был не в состоянии отыскать в себе Христа, и современностью, когда он может его найти, находится земная жизнь Христа. И сама эта земная жизнь является причиной того, почему человек в состоянии найти Христа указанным образом. Так ясновидческое познание доказывает земную жизнь Христа без каких-либо исторических свидетельств.

Можно было бы полагать, что Христос выразился так: я желаю сделаться для вас, людей, таким идеалом, который, будучи возвышен в духе, будет вам представлять то, что реализовано в телесной форме. В первые годы жизни человек учится – на основе духа – ходить на физическом плане; это значит, что человек, отталкиваясь от духа, указывает себе свой путь на земную жизнь. Он учится говорить, то есть отливать в слова истину для земной жизни – также на основании духа, либо же, иными словами: человек на основе звучания вырабатывает сущность истины в первые три года своей жизни. Но также и жизнь, которую человек проживает на Земле в качестве «Я»-существа, также и она получает свой жизненный орган благодаря тому, что формируется в первые три года ребёнка. Итак, человек учится на телесном уровне ходить, то есть отыскивать «путь», он научается с помощью своего организма воплощать «истину», и ещё он учится на основе духа выражать в своём теле «жизнь». Как представляется, нельзя себе и представить исполненного более глубокого значения переосмысления слов: «Если не сделаетесь как дети, не сможете войти в Царствие Небесное». И в качестве весьма значительного речения должно восприниматься то, что «Я»-существо Христа выражается именно следующим образом: «Я путь, истина и жизнь!»***** Между тем как высшие духовные энергии преобразуют организм детства (при том, что ему невдомёк) таким образом, что он телесно делается выражением для пути, истины и жизни, человеческий дух – вследствие пронизывания Христом – сознательно становится носителем пути, истины и жизни. Тем самым он в ходе земного становления делает себя самого той энергией, что господствовала в нём в детстве, притом, что сознательным её носителем он не являлся.

Такие слова, как слова про путь, истину и жизнь, предназначены для того, чтобы открывать врата вечности. Они звучат для человека из самых его душевных глубин, если только самопознание становится подлинным, сущностным.

Рассуждения такого рода в двояком смысле открывают перед нами перспективу духовного руководства человека и человечества. Как человек, ты через самопознание отыскиваешь в себе Христа в качестве вождя, которого ты после земного существования Христа всегда можешь достичь, поскольку он всегда пребывает в человеке. А уже затем, когда ты применишь то, что узнал без исторических свидетельств, к этим самым свидетельствам, ты познаешь истинную их природу. В плане историческом они выражают что-то такое, что открывается в душевной глубине само собой. Поэтому их следует причислить к тому руководству человечества, которое должно направить душу к самой себе.

Если так понять ориентированность слов «Я путь, истина и жизнь!» на вечность, мы поймём неправомерность вопроса: почему человек, при том что он уже оставил позади много воплощений, всякий раз заново возвращается в существование в качестве ребёнка? Ибо обнаруживается, что это мнимое несовершенство представляет собой извечное воспоминание о том высшем, что обитает в человеке. Между тем не бывает (по крайней мере каждый раз при начале жизни) слишком частого напоминания о том великом факте, что, по сути, человек представляет собой ту сущность, что лежит в основе всего земного бытия, однако несовершенством этого существования не затрагивается.

Нехорошо давать слишком много определений, злоупотреблять понятийными рассуждениями в духовной науке, в теософии, вообще в оккультизме. Лучше давать характеристику и пытаться вызвать восприятие того, что действительно существует. Поэтому также и здесь следовало бы попытаться простимулировать восприятие того, чем отмечены первые три года жизни и как это соотносится с тем светом, что излучает из себя крест на Голгофе. Это восприятие говорит: по человеческой эволюции проходит импульс, относительно которого есть основания утверждать, что благодаря ему истиной должны сделаться слова Павла: «Не я, но Христос во мне!»****** Достаточно знания того, чем на самом деле является человек, а уже тогда, отталкиваясь от такого познания, можно прийти к усмотрению сущности Христа. Однако когда мы посредством подлинного наблюдения человечества достигли этой идеи Христа и знаем, что открывать Христа лучше всего так, чтобы первым делом начинать отыскивать его в себе, и когда мы затем обращаемся вспять к библейским первоисточникам – только тогда Библия и обретает своё величайшее значение. И не существует большего (и одновременно также и сознательнейшего) ценителя Библии, чем человек, отыскавший Христа в вышеозначенном смысле. Можно вообразить, что на Землю спустилось некое существо, скажем, обитатель Марса, никогда не слышавший о Христе и его деяниях. Многого из того, что разыгрывалось здесь, на Земле, такой обитатель Марса не понял бы; многое из того, что интересует нынешних людей, нисколько бы его не заинтересовало. Однако что его заинтересовало бы, так это то, что явилось центральным импульсом эволюции Земли: идея Христа, как она выражает саму человеческую сущность! Лишь тот, кто это постиг, способен правильно понять Библию; ибо он обнаруживает, что то, что он прежде усмотрел в себе, чудесным образом нашло выражение в ней, и тогда он говорит себе: мне вовсе нет нужды, чтобы меня как-то особенным образом воспитывали в духе почитания Евангелий, нет, как вполне сознательный человек я просто устремляю на них взор – и благодаря тому, что стало мне известно из духовной науки, они предстают передо мной во всём своём величии.

Нисколько не преувеличение утверждать, что настанет время, когда мы придём к следующему представлению: те самые люди, которые с помощью духовной науки выучились надлежащим образом ценить содержание Евангелий, они же призна'ют в них основополагающие для человечества писания, причём в том смысле, который им куда более соответствует, нежели это имело место до настоящего момента. Лишь посредством познания сущности самого человека человечество сможет увидеть то, что таится в этих глубочайших первоисточниках. И тогда люди скажут: «Если в Евангелиях отыскивается то, что относится к человеческой сущности, то, должно быть, оно попало в эти свидетельства через людей, писавших их на Земле, так что к составителям этих первоисточников особенно применимо то, что приходится сказать о собственной жизни по действительно зрелом размышлении – причём чем старше человек становится, тем больше в этом утверждении истины. Так много доводится делать такого, что начинаешь понимать лишь по прошествии многих лет! В людях, записавших Евангелия, можно видеть субъектов, чьим пером водило их высшее "Я", трудящееся над человеком в его детские годы. Так что Евангелия – это произведения, зарождающиеся от той мудрости, что формирует человека. Человек – это откровение духа через его тело; Евангелия – такие же точно откровения, но через текст».

При таких условиях понятию «вдохновения», «инспирации» возвращается его добротный смысл. Точно так же, как над мозгом в первые три детских года не покладая рук трудятся высшие силы, так и в душах евангельских писателей оказались запечатлены из духовных миров те энергии, на основании которых Евангелия были написаны. В одном таком факте находит выражение духовное руководство человечества. Поистине, человечеством руководят, если в нём действуют такие личности, что записывают первоисточники на основании тех же энергий, с помощью которых в совершенной мудрости формируется сам человек. И подобно тому, как отдельно взятый человек говорит слова или совершает поступки, которые понимает лишь в более позднем возрасте, так и всё человечество в целом произвело на свет – в лице евангельских писателей – посредников, давших в своих трудах откровения, которые могут быть постигнуты лишь впоследствии, шаг за шагом. Чем дальше будет продвигаться человечество, тем более полным будет становиться понимание этих первоисточных свидетельств. Человек в состоянии ощутить духовное руководство в себе; человечество как целое способно его почувствовать в тех личностях, которые действуют наподобие евангельских писателей.

Полученное таким образом понятие руководства человечества можно будет теперь во многих отношениях расширить. Представим, человек отыскал себе учеников, несколько человек, которые его признают и чтят. В результате настоящего самопознания такой человек без труда установит, что как раз тот факт, что он отыскал приверженцев, порождает ощущение: то, что им говорится, происходит не от него. Скорее дело обстоит так, что его приверженцам желают передаться духовные силы из высших миров, и это они отыскали в учителе орудие, пригодное для самооткровения.

Такому человеку явится соображение: «Будучи ребёнком, я работал над собой с помощью энергий, действовавших из духовного мира, и то лучшее, что я способен дать теперь, также должно исходить из высших миров; я не должен рассматривать это как что-то принадлежащее моему обычному сознанию». И правда, у такого человека имеются основания сказать: «Нечто демоническое, что-то подобное демону******* (если брать слово "демон" в значении благой духовной силы) воздействует через меня из духовного мира на моих адептов». Что-то в этом роде ощущал Сократ, про которого Платон рассказывает, что он говорил про своего «демона» как про того, кто им руководит и его направляет. Было предпринято много попыток объяснения этого «демона» Сократа. Однако объяснить его возможно, если мы пожелаем предаться мыслям, что Сократ ощущал нечто такое, что вытекает из вышеизложенного анализа. Тогда можно будет также постичь, что на протяжении трёх-четырёх столетий, пока в Греции был активен сократовский принцип, в греческий мир оказалось заронено такое настроение, что могло иметь подготовительное действие для другого великого события. Настроение, что в человеке, – таким, как он предстаёт перед нами, – не полностью находит выражение то, что нисходит из высших миров, такое настроение продолжало оказывать действие и дальше. Лучшие из лучших, в ком это настроение наличествовало, оказались также и теми, кто впоследствии лучше всего поняли слова: «Не я, но Христос во мне!» Ибо они могли себе сказать: «Сократ пока ещё говорил о том, что действует, исходя из высших миров, как о чём-то демоническом; но благодаря идеалу Христа становится ясно, что имел в виду Сократ». Вот только Сократ пока ещё не мог говорить о Христе, поскольку в его времена никому ещё не удалось отыскать существо Христос в себе.

И здесь мы снова ощущаем нечто от духовного руководства человечества: ничто не может прийти в мир без подготовки. Почему Павел отыскал лучших своих приверженцев именно в Греции? Потому что благодаря сократическому духу означенное настроение подготовило там себе почву. Иначе говоря: то, что происходит в развитии человечества впоследствии, восходит к событиям, проявлявшимся раньше и заставившим человека созреть для того, чтобы на него повлияло позднейшее. Разве мы здесь не ощущаем, насколько далеко простирается руководящий принцип, проходящий через человеческую эволюцию, и как он в надлежащие мгновения расставляет подходящих людей там, где они могут быть использованы эволюцией? В таких фактах, вообще говоря, и выражается руководство человечества в первую очередь.

 

Примечания издателей

ДУХОВНОЕ ВОДИТЕЛЬСТВО ЧЕЛОВЕКА И ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Трём лекциям, переработанным и отредактированным Рудольфом Штейнером для издания в книжной форме (см. Предисловие) в Копенгагене предшествовала вступительная лекция, не включённая в настоящее издание {В наш перевод она включена и печатается в приложении, с. 000!!, под заглавием «Миссия нового откровения духа» - Прим. перев.}. По этой причине она обнародована в другом месте под заглавием: «Die Mission der neuen Geistesoffenbarung», вводное слово к циклу «Die geistige Führung des Menschen und der Menschheit», Kopenhagen, 5. Juni 1911; помещана в: «Die Mission der neuen Geistesoffenbarung. Das Christus-Ereignis als Mittelpunktsgeschehen der Erdenevolution», GA Bibl.-Nr. 127 (1975), S. 171-182.

Для 9-го издания в рамках собрания сочинений Рудольфа Штейнера (1974) текст был сверен с рукописью.

Для 10-го издания (1987) том был снабжен Примечаниями издателя и именным указателем.

Работы Рудольфа Штейнера в рамках собрания сочинений (GA) обозначены в примечаниях библиографическими номерами.

 

* лекций… в Копенгагене по случаю Общего собрания скандинавского теософского общества: В то время (1911 г.), когда Рудольф Штейнер читал переработанные здесь для печати лекции, он всё ещё действовал в рамках Теософского общества и соответственно пользовался обозначениями «теософия» и «теософский», однако неизменно в смысле своего самостоятельного духовного исследования. Ср. в связи с этим его автобиографию «Мой жизненный путь» (GA 28, S. 349 f.), гл. XXX.

** моими книгами: «Теософия, введение в сверхчувственное познание мира и человека» (1904), GA 9, и «Очерк тайноведения» (1910), GA 13.

*** "Если не сделаетесь как дети»: Матф. 18, 3 и 19, 14; Марк 10, 15; Лука 18, 17.

**** «Это мой возлюбленный сын, ныне я его породил!» (ибо так первоначально звучали эти слова): Матф. 3, 17 и 17, 5; Марк 1, 11 и 9, 7; Лука 3, 22 и 9, 35. Во всех этих местах говорится: «Это мой возлюбленный сын, в котором я нашёл своё благоволение» или нечто подобное. Однако более ранний вариант текста, который также всё ещё приводится сегодня, имеет такой вид, какой указывает Рудольф Штейнер; очевидно, речь здесь идёт о соответстви Псалму 2, ст. 7: «Ты мой сын, сегодня я породил тебя».

***** «Я путь…»: Иоанн 14, 6.

****** «Не я, но Христос во мне!»: Посл. Гал. 2, 20: «А я живу; однако ныне не я живу, но Христос во мне».

******* «Демон»: см. рассказ Платона в сочинениях «Апология» 31 c - 32 a, «Федр» 242 b-c и др.